Прочитав статью господина Неемана о возможном конце науки, я поразился двум вещам: объёму знаний господина Неемана и величиной его апломба. Хочется напомнить, что Лев Толстой определял человека как дробь, где в числителе то, что он из себя представляет, а в знаменателе то, что он о себе думает. Конечно, мне известно, что господин Нееман в науке человек явно не последний, но нельзя же так, господа…
Многим людям, занимающимся физикой, известна история о том, как в конце XIX века известный профессор физики отговаривал ещё более известного в будущем студента вступать на тернистый путь изучения физики. Профессор сказал, что в физике больше нечего делать: научный небосвод чист, правда на горизонте есть два маленьких облачка непонятого, но это не меняет общей картины. Из одного облачка, и это тоже правда, выросла теория относительности, а из другого — квантовая механика. Господину Нееману, не сомневаюсь, известно, кто был профессор, а ещё более, кем стал студент. Ему известно и то, что та физика, которой занимался профессор, ныне и за физику-то не считается. Отсчёт новой физики, в которой, несомненно, преуспел господин Нееман, начался именно с двух маленьких облачков. Мало? Пойдём дальше.
Великий химик Лавуазье представил во французскую Академию доклад с целью доказать, что камни не могут падать с неба. А между тем падение метеорита, по поводу которого он представил этот официальный доклад, видело много народа: видели полёт болида, затем взрыв, подняли раскалённый обломок, представили на рассмотрение Академии. А Академия через посредство своего докладчика объявила, что это вещь невероятная и недопустимая.
Известный Гальвани, открывший электричество, писал в 1792 году: "На меня нападают две совершенно различные секты: учёные и невежды. И те и другие смеются надо мной и называют лягушачьим танцмейстером. А между тем я убеждён, что открыл одну из сил природы".
Естественно, что таких примеров можно привести неограниченное количество, поскольку и научных педантов, и невежд имеется также неограниченное количество. Но вот рассуждения о конце науки возникают обычно именно у педантов. Педанты не замечают новое явление, когда оно грязное, сырое, противоречивое. Они его признают только тогда, когда кто-то сумеет его очистить и завернуть в фантик. Во времена Галилея и Ньютона идеализация и упрощение некоторых явлений была разумным шагом становления науки. Но надо заметить, что тогдашние учёные понимали, что предметом тогдашней науки являлась только часть явлений природы, а другая часть, несомненно существовавшая, не изучалась наукой, поскольку не имелось нужной методологии. Современные педанты полагают, что они знают о методологии всё и поэтому могут рассматривать всё в целом, а если что не вписывается, то, значит, и не существует.
Теперь пора поговорить о конкретных облачках на безмятежном небосводе современной науки. И здесь пришло время снять маску. Автор настоящей заметки — физик-экспериментатор и его квалификации хватает на то, чтобы просматривать физические журналы. С другой стороны он — действующий экстрасенс, у которого в ряде случаев получаются обнадёживающие результаты по бесконтактной диагностике и бесконтактному лечению. Автор абсолютно не стыдится этой второй своей профессии. Более того, профессиональное знание физики и особые дарования позволяют ему быть посредником между чистыми парапсихологами (среди которых, конечно, есть шарлатаны) и чистыми физиками (между которыми шарлатаны тоже встречаются). Поэтому автор предлагает "чистым физикам" подумать над проблемами, решение которых может дать науке второе дыхание и отложить её кончину.
1. В современной физике остался открытым вопрос о возможности передачи информации со сверхсветовой скоростью через посредство квантовых корреляций. Автор понимает, что положительный ответ может привести к хаосу в причинно-следственных отношениях, в частности в возможности воздействия на прошлое. Однако автор предлагает подумать, не является ли изменение настоящего через изменение прошлого явлением возможным, но ненаблюдаемым, поскольку в процессе изменения прошлого меняются и все предыдущие наблюдатели. Если всё это верно, то человеческое покаяние может быть регулярным механизмом развития человеческого общества, поскольку (возможно!) меняет его прошлое.
2. Недостаточная воспроизводимость паранормальных явлений, в том числе и тех, к которым имеет отношение автор, не свидетельствует ли о том, что в процессе этих экспериментов мы сталкиваемся с волей Личности, которая обладает Сверхсознанием? Какие поля могут отвечать за такое взаимодействие?
3. Как может цепочка ДНК, обладающая информационным объёмом всего лишь ~ 1 ГБ (один CD-диск!), дать информационный портрет человека? Не окажется ли, что цепочка ДНК есть только ключи от внешней библиотеки данных. Если это ключи, где сама библиотека? И как быть с Дарвиным?
4. Специально для верующих физиков предлагаю решить задачку по пункту 1. Как может Бог знать обо всём и управлять всем, если скорость распространения информации не превышает С? Может быть, мы подошли к "сшиванию" двух мировоззренческих решений: со стороны человека и со стороны Бога? Может быть, стоит подумать?
Автор, выполнив роль провокатора, спокойно отправится спать. Громы и молнии, которые обрушатся на него после опубликования этой статьи его не беспокоят. И вот почему.
Когда-то давным-давно в Австрии выступал в цирке известный впоследствии польско-русско-еврейский телепат Вольф Мессинг, тогда ещё юноша. После одного из выступлений два хорошо одетых господина пригласили юношу в гости. После чаепития старший предложил проверить способности юноши здесь и сейчас. Юноша согласился. Старший мысленно сформулировал команду. Юноша подошёл к зеркалу, взял пинцет, направился к младшему и собрался ему при помощи пинцета выдрать волос из его роскошных чёрных (ещё не седых!) усов. История не сохранила сведений о том, удалось ли ему это совершить. Но зато история сохранила имена экспериментаторов, которые и в дальнейшем тепло относились к талантливому юноше. Старшим был Зигмунд Фрейд, а младшим оказался Альберт Эйнштейн.
Они были любопытные люди. Для них наука никогда не кончалась.
Приложение
Краткая автобиография
Я, Чусов Илья Витльевич, родился 25 сентября 1937 года. Отец — Осинский Вадим Валерианович, мать — Филатова Надежда Дмитриевна. Из роддома попал непосредственно в «Дом на набережной», квартира в котором принадлежала моему деду по отцу Оболенскому-Осинскому Валериану Валериановичу. Дед был профессиональный революционер-большевик, один из первых советских академиков. Экономист. Учился в Германии (отсюда прекрасное знание немецкого языка) и Московском Университете, где подружился с Бухариным. Княжеского титула не имел, поскольку принадлежал к неглавной ветви рода князей Оболенских. При советской власти был наркомом сельского хозяйства, начальником ЦСУ, послом в Швеции, возглавлял руководство строительством ГАЗ, дружил по этому поводу с Фордом. Участник практически всех оппозиций до начала 30х годов. Кроме того, был членом худсовета Вахтанговского театра, литературным и театральным критиком. Всё это кончилось через два месяца после моего рождения арестом его самого и моего отца, молодого военного инженера. Оба они были расстреляны в пределах года после моего рождения. Жена деда, моя бабушка отсидела 10 лет как ЧСИР.
Во время войны мама оставалась работать в Москве, а мы с бабушкой всю войну провели в эвакуации в различных районах Мордовии. В Москву вернулся в 1944 году. В школу поступил в 1945 году. Окончил в 1955 с серебряной медалью. Аттестат получил на фамилию Чусов, поскольку в 7 классе школы был усыновлён мужем моей матери. Усыновление имело, по словам моей матери, вынужденный характер. Она пыталась таким образом спрятать меня от КГБ. Однако, события пошли другим путём, и в 1953 году, будучи учеником 8 класса школы, я самовольно пошёл хоронить Сталина и чудесным образом уцелел в самой страшной мясорубке на Трубной площади. После смерти Сталина я узнал от матери частичную правду о моих предках.
В 1955 году поступил в Московский Энергетический Институт им. Молотова (тогдашнее официальное название), который окончил в 1961 году по специальности теплофизика. Во время учёбы соблазнился (как и дед) коммунистическими идеями и на 4 курсе института был принят в КПСС. Мой флирт с КПСС продолжался до падения Хрущёва, а потом принёс много огорчений, так как я участвовал в лёгком патийном диссидентстве, получил строгий выговор за непартийные высказывания и стал, в частности, невыездным. С началом перестройки с удовольствием вышел из партии.
После окончания института проработал 10 лет в КБ, которое готовило пилотируемый полёт на Марс. Я занимался созданием ионного двигателя для этого полёта. Результаты были весьма успешными, но в конце концов после американских успехов в освоении Луны наше КБ перепрофилировали, а нас самих перевели в штат сотрудников Института Атомной энергии им. Курчатова, где работы по двигателям в научном плане ещё продолжались какое-то время. Я принимал в них участие. Наиболее интересной работой в этом направлении была разработка плазмогенератора для советско-французского космического эксперимента АРАКС (искусственные полярные сияния). Первоначально генератор струи плазмы, исходившей из ракеты в полёте, был заказан NASA, однако куратор проекта с советской стороны акад. Сагдеев узнал о наших разработках в этой области. Договор с американцами был разорван, а с нами заключён. Сотрудничество нас и одного из ракетных заводов привело к созданию генератора плазмы, который весил в 5 раз меньше американского, а его производительность была 10 раз больше американского. Космические запуски прошли успешно.
До начала перестройки я продолжал заниматься созданием источников ионов разнообразного назначения, однако постепенно потерял интерес к экспериментальной физике, который сменился интересом к парапсихологии, поскольку открыл в себе лет 10 тому назад некие необычные способности. Изменение творческих интересов привело к тому, что, оставаясь сотрудником Курчатовского центра, я переключился как специалист по компьютерам, на проблемы приборной медицинской диагностики. В настоящее время занимаюсь клиническими испытаниями нового, т.н. «матричного» кардиографа.
Однако в действительности меня интересует бесприборная медицинская диагностика на расстоянии, бесконтактное лечение на больших расстояниях (десятки, сотни, тысячи километров) и создание теоретических основ объединения точной науки, парапсихологии и религии. Более внимательное изучение проблем парапсихологии привело меня к выводу, что плохая воспроизводимость парапсихологических эффектов связана с тем, что человек-парапсихолог, пытаясь добиться результата, вступает во взаимодействие (сотрудничество или конфронтацию) со Сверхразумом. Что это за Сверхразум — пришельцы или Бог — сказать трудно. Наиболее вероятным мне представляется, что Сверхразум есть именно Бог. Его возможности неизмеримо больше человеческих. Мы вроде детей, играющих в песочнице во взрослые игры, а воспитательница стоит рядом и в случае чего…
Поэтому, я полагаю, что люди делятся в первую очередь не по конфессиональному или национальному признаку, а на атеистов и людей, верящих в любую версию Бога. Надо в поступках своей жизни учитывать, что кроме человеческого разума существует Сверхразум, перед которым мы все — дети. Как мы при этом славим Бога, это не очень важно, нас простят, если что не так. Ошибкой является утверждение о единственности и правоте своего верования. Такое рассуждение напоминает разговор о том, какой язык лучше: русский, английский или, скажем, иврит. Конфессия, к которой ты принадлежишь, имеет этнографический характер, и сам я причисляю себя к православным христианам постольку, поскольку это религия моих предков. Мои взгляды на роль христианства близки ко взглядам Льва Толстого. Я восхищаюсь личностью этого Человека и беру его в пример для себя, но, если встаёт выбор между установками моей церковной организации и моей совестью, я выбираю совесть. Скажем, когда я узнал, что моя церковь причислила адмирала Ушакова к лику святых, я удивился и огорчился. Убийца любого ранга не может быть святым. Бог требует от нас этического самосовершенствования в духе десяти заповедей и поощряет методом кнута и пряника движение в данном направлении. Отсюда разрешительный характер медицинской диагностики и лечения любым (в том числе и классическим, и нетрадиционным) способом. На эту тему мои коллеги по данному направлению творчества и я написали десятка 2 статей, которые сейчас располагаются на сайт
Многим людям, занимающимся физикой, известна история о том, как в конце XIX века известный профессор физики отговаривал ещё более известного в будущем студента вступать на тернистый путь изучения физики. Профессор сказал, что в физике больше нечего делать: научный небосвод чист, правда на горизонте есть два маленьких облачка непонятого, но это не меняет общей картины. Из одного облачка, и это тоже правда, выросла теория относительности, а из другого — квантовая механика. Господину Нееману, не сомневаюсь, известно, кто был профессор, а ещё более, кем стал студент. Ему известно и то, что та физика, которой занимался профессор, ныне и за физику-то не считается. Отсчёт новой физики, в которой, несомненно, преуспел господин Нееман, начался именно с двух маленьких облачков. Мало? Пойдём дальше.
Великий химик Лавуазье представил во французскую Академию доклад с целью доказать, что камни не могут падать с неба. А между тем падение метеорита, по поводу которого он представил этот официальный доклад, видело много народа: видели полёт болида, затем взрыв, подняли раскалённый обломок, представили на рассмотрение Академии. А Академия через посредство своего докладчика объявила, что это вещь невероятная и недопустимая.
Известный Гальвани, открывший электричество, писал в 1792 году: "На меня нападают две совершенно различные секты: учёные и невежды. И те и другие смеются надо мной и называют лягушачьим танцмейстером. А между тем я убеждён, что открыл одну из сил природы".
Естественно, что таких примеров можно привести неограниченное количество, поскольку и научных педантов, и невежд имеется также неограниченное количество. Но вот рассуждения о конце науки возникают обычно именно у педантов. Педанты не замечают новое явление, когда оно грязное, сырое, противоречивое. Они его признают только тогда, когда кто-то сумеет его очистить и завернуть в фантик. Во времена Галилея и Ньютона идеализация и упрощение некоторых явлений была разумным шагом становления науки. Но надо заметить, что тогдашние учёные понимали, что предметом тогдашней науки являлась только часть явлений природы, а другая часть, несомненно существовавшая, не изучалась наукой, поскольку не имелось нужной методологии. Современные педанты полагают, что они знают о методологии всё и поэтому могут рассматривать всё в целом, а если что не вписывается, то, значит, и не существует.
Теперь пора поговорить о конкретных облачках на безмятежном небосводе современной науки. И здесь пришло время снять маску. Автор настоящей заметки — физик-экспериментатор и его квалификации хватает на то, чтобы просматривать физические журналы. С другой стороны он — действующий экстрасенс, у которого в ряде случаев получаются обнадёживающие результаты по бесконтактной диагностике и бесконтактному лечению. Автор абсолютно не стыдится этой второй своей профессии. Более того, профессиональное знание физики и особые дарования позволяют ему быть посредником между чистыми парапсихологами (среди которых, конечно, есть шарлатаны) и чистыми физиками (между которыми шарлатаны тоже встречаются). Поэтому автор предлагает "чистым физикам" подумать над проблемами, решение которых может дать науке второе дыхание и отложить её кончину.
1. В современной физике остался открытым вопрос о возможности передачи информации со сверхсветовой скоростью через посредство квантовых корреляций. Автор понимает, что положительный ответ может привести к хаосу в причинно-следственных отношениях, в частности в возможности воздействия на прошлое. Однако автор предлагает подумать, не является ли изменение настоящего через изменение прошлого явлением возможным, но ненаблюдаемым, поскольку в процессе изменения прошлого меняются и все предыдущие наблюдатели. Если всё это верно, то человеческое покаяние может быть регулярным механизмом развития человеческого общества, поскольку (возможно!) меняет его прошлое.
2. Недостаточная воспроизводимость паранормальных явлений, в том числе и тех, к которым имеет отношение автор, не свидетельствует ли о том, что в процессе этих экспериментов мы сталкиваемся с волей Личности, которая обладает Сверхсознанием? Какие поля могут отвечать за такое взаимодействие?
3. Как может цепочка ДНК, обладающая информационным объёмом всего лишь ~ 1 ГБ (один CD-диск!), дать информационный портрет человека? Не окажется ли, что цепочка ДНК есть только ключи от внешней библиотеки данных. Если это ключи, где сама библиотека? И как быть с Дарвиным?
4. Специально для верующих физиков предлагаю решить задачку по пункту 1. Как может Бог знать обо всём и управлять всем, если скорость распространения информации не превышает С? Может быть, мы подошли к "сшиванию" двух мировоззренческих решений: со стороны человека и со стороны Бога? Может быть, стоит подумать?
Автор, выполнив роль провокатора, спокойно отправится спать. Громы и молнии, которые обрушатся на него после опубликования этой статьи его не беспокоят. И вот почему.
Когда-то давным-давно в Австрии выступал в цирке известный впоследствии польско-русско-еврейский телепат Вольф Мессинг, тогда ещё юноша. После одного из выступлений два хорошо одетых господина пригласили юношу в гости. После чаепития старший предложил проверить способности юноши здесь и сейчас. Юноша согласился. Старший мысленно сформулировал команду. Юноша подошёл к зеркалу, взял пинцет, направился к младшему и собрался ему при помощи пинцета выдрать волос из его роскошных чёрных (ещё не седых!) усов. История не сохранила сведений о том, удалось ли ему это совершить. Но зато история сохранила имена экспериментаторов, которые и в дальнейшем тепло относились к талантливому юноше. Старшим был Зигмунд Фрейд, а младшим оказался Альберт Эйнштейн.
Они были любопытные люди. Для них наука никогда не кончалась.
Приложение
Краткая автобиография
Я, Чусов Илья Витльевич, родился 25 сентября 1937 года. Отец — Осинский Вадим Валерианович, мать — Филатова Надежда Дмитриевна. Из роддома попал непосредственно в «Дом на набережной», квартира в котором принадлежала моему деду по отцу Оболенскому-Осинскому Валериану Валериановичу. Дед был профессиональный революционер-большевик, один из первых советских академиков. Экономист. Учился в Германии (отсюда прекрасное знание немецкого языка) и Московском Университете, где подружился с Бухариным. Княжеского титула не имел, поскольку принадлежал к неглавной ветви рода князей Оболенских. При советской власти был наркомом сельского хозяйства, начальником ЦСУ, послом в Швеции, возглавлял руководство строительством ГАЗ, дружил по этому поводу с Фордом. Участник практически всех оппозиций до начала 30х годов. Кроме того, был членом худсовета Вахтанговского театра, литературным и театральным критиком. Всё это кончилось через два месяца после моего рождения арестом его самого и моего отца, молодого военного инженера. Оба они были расстреляны в пределах года после моего рождения. Жена деда, моя бабушка отсидела 10 лет как ЧСИР.
Во время войны мама оставалась работать в Москве, а мы с бабушкой всю войну провели в эвакуации в различных районах Мордовии. В Москву вернулся в 1944 году. В школу поступил в 1945 году. Окончил в 1955 с серебряной медалью. Аттестат получил на фамилию Чусов, поскольку в 7 классе школы был усыновлён мужем моей матери. Усыновление имело, по словам моей матери, вынужденный характер. Она пыталась таким образом спрятать меня от КГБ. Однако, события пошли другим путём, и в 1953 году, будучи учеником 8 класса школы, я самовольно пошёл хоронить Сталина и чудесным образом уцелел в самой страшной мясорубке на Трубной площади. После смерти Сталина я узнал от матери частичную правду о моих предках.
В 1955 году поступил в Московский Энергетический Институт им. Молотова (тогдашнее официальное название), который окончил в 1961 году по специальности теплофизика. Во время учёбы соблазнился (как и дед) коммунистическими идеями и на 4 курсе института был принят в КПСС. Мой флирт с КПСС продолжался до падения Хрущёва, а потом принёс много огорчений, так как я участвовал в лёгком патийном диссидентстве, получил строгий выговор за непартийные высказывания и стал, в частности, невыездным. С началом перестройки с удовольствием вышел из партии.
После окончания института проработал 10 лет в КБ, которое готовило пилотируемый полёт на Марс. Я занимался созданием ионного двигателя для этого полёта. Результаты были весьма успешными, но в конце концов после американских успехов в освоении Луны наше КБ перепрофилировали, а нас самих перевели в штат сотрудников Института Атомной энергии им. Курчатова, где работы по двигателям в научном плане ещё продолжались какое-то время. Я принимал в них участие. Наиболее интересной работой в этом направлении была разработка плазмогенератора для советско-французского космического эксперимента АРАКС (искусственные полярные сияния). Первоначально генератор струи плазмы, исходившей из ракеты в полёте, был заказан NASA, однако куратор проекта с советской стороны акад. Сагдеев узнал о наших разработках в этой области. Договор с американцами был разорван, а с нами заключён. Сотрудничество нас и одного из ракетных заводов привело к созданию генератора плазмы, который весил в 5 раз меньше американского, а его производительность была 10 раз больше американского. Космические запуски прошли успешно.
До начала перестройки я продолжал заниматься созданием источников ионов разнообразного назначения, однако постепенно потерял интерес к экспериментальной физике, который сменился интересом к парапсихологии, поскольку открыл в себе лет 10 тому назад некие необычные способности. Изменение творческих интересов привело к тому, что, оставаясь сотрудником Курчатовского центра, я переключился как специалист по компьютерам, на проблемы приборной медицинской диагностики. В настоящее время занимаюсь клиническими испытаниями нового, т.н. «матричного» кардиографа.
Однако в действительности меня интересует бесприборная медицинская диагностика на расстоянии, бесконтактное лечение на больших расстояниях (десятки, сотни, тысячи километров) и создание теоретических основ объединения точной науки, парапсихологии и религии. Более внимательное изучение проблем парапсихологии привело меня к выводу, что плохая воспроизводимость парапсихологических эффектов связана с тем, что человек-парапсихолог, пытаясь добиться результата, вступает во взаимодействие (сотрудничество или конфронтацию) со Сверхразумом. Что это за Сверхразум — пришельцы или Бог — сказать трудно. Наиболее вероятным мне представляется, что Сверхразум есть именно Бог. Его возможности неизмеримо больше человеческих. Мы вроде детей, играющих в песочнице во взрослые игры, а воспитательница стоит рядом и в случае чего…
Поэтому, я полагаю, что люди делятся в первую очередь не по конфессиональному или национальному признаку, а на атеистов и людей, верящих в любую версию Бога. Надо в поступках своей жизни учитывать, что кроме человеческого разума существует Сверхразум, перед которым мы все — дети. Как мы при этом славим Бога, это не очень важно, нас простят, если что не так. Ошибкой является утверждение о единственности и правоте своего верования. Такое рассуждение напоминает разговор о том, какой язык лучше: русский, английский или, скажем, иврит. Конфессия, к которой ты принадлежишь, имеет этнографический характер, и сам я причисляю себя к православным христианам постольку, поскольку это религия моих предков. Мои взгляды на роль христианства близки ко взглядам Льва Толстого. Я восхищаюсь личностью этого Человека и беру его в пример для себя, но, если встаёт выбор между установками моей церковной организации и моей совестью, я выбираю совесть. Скажем, когда я узнал, что моя церковь причислила адмирала Ушакова к лику святых, я удивился и огорчился. Убийца любого ранга не может быть святым. Бог требует от нас этического самосовершенствования в духе десяти заповедей и поощряет методом кнута и пряника движение в данном направлении. Отсюда разрешительный характер медицинской диагностики и лечения любым (в том числе и классическим, и нетрадиционным) способом. На эту тему мои коллеги по данному направлению творчества и я написали десятка 2 статей, которые сейчас располагаются на сайт
Комментариев нет:
Отправить комментарий